Джеймс Липтон:
Каждое поколение актёров отмечено одной или двумя личностями.
Оглядываясь назад, мы видим, что в 19 веке Кин, Сальвинии и Дузе
навсегда изменили лицо театра. Следом за ними Оливье и Брандо
установили новые стандарты для своего поколения актёров. И вот теперь,
к исходу 20 века, становится ясно, что в списке этих основополагающих
личностей находится имя нашего сегодняшнего гостя, это – Роберт Де
Ниро.
[входит Де Ниро. аплодисменты]
До
сегодняшнего вечера, нашей самой ближней соседкой была Вупи Голдберг,
которая провела своё детство в Челси, примерно в восьми кварталах к
северу отсюда. Но теперь рекорд по видимому принадлежит вам. Где вы
родились Боб?
Роберт Де Ниро: Я родился в деревне, а вырос в нескольких кварталах отсюда.
Джеймс Липтон: Какой адрес был?
Роберт Де Ниро: Я не знаю адреса…
[смех в зале]
Джеймс Липтон: Я задал этот вопрос неспроста…
Роберт Де Ниро: Нет, я не знаю адреса. Наверное, вы знаете?
[смех в зале]
Я не помню… Дом помню, а адрес…
Джеймс Липтон: Сейчас это крыло небольшого школьного здания.
Роберт Де Ниро: Да, верно.
Джеймс Липтон:
Адрес: Bleaker Street, 200. Наши студенты–выпускники играют в театре,
расположенном по адресу Bleaker Street, 159. Район Гринвич Виллидж
всегда был и остаётся очагом культуры. Из всех наших гостей, Боб может
похвастаться самыми интересными творческими корнями. Ваши родители были
художниками, верно?
Роберт Де Ниро: Да, верно.
Джеймс Липтон: Где они познакомились? Наверное в художественном училище?
Роберт Де Ниро: Они познакомились в студии М. Хоффман.
Джеймс Липтон: И у вашей матери было замечательное имя.
Роберт Де Ниро: Вирджиния.
Джеймс Липтон: Нет, фамилия.
Роберт Де Ниро: Адмирал.
[смех в зале]
Джеймс Липтон:
Вирджиния Адмирал. И она была очень хорошим художником, верно? У неё
была возможность учиться в Париже. Одну из её картин приобрёл музей
современного искусства в Бугенхайме.
Роберт Де Ниро: Насчёт современного искусства не уверен, но вполне возможно.
Джеймс Липтон: Ваш отец также был серьёзным художником?
Роберт Де Ниро: Да, очень серьёзным.
Джеймс Липтон: Какие картины он писал?
Роберт Де Ниро:
Он писал абстрактные, экспрессионистские, формалистские. Лично мне
нравятся его работы, я размещаю их в интерьере своих ресторанов.
Джеймс Липтон: У вас сохранились воспоминания о детстве?
Роберт Де Ниро: Раньше всё было совсем по-другому и Сохо был другим.
Джеймс Липтон: Например?
Роберт Де Ниро:
Это был совершенно индустриальный район, непригодный для жилья. Склады,
фабрики. Люди жили на складских чердаках. Это были настоящие чердаки.
Джеймс Липтон: Когда вы впервые сыграли роль, кажется это было…
Роберт Де Ниро: В 10 лет я ходил в Театральную студию.
Джеймс Липтон: Вы играли в Волшебнике страны Оз?
Роберт Де Ниро: Да, по субботам я играл в этом спектакле.
Джеймс Липтон:
Наша студия в 30-е годы приютила более четырёх сот артистов и учёных из
Европы. Среди них был Пискатор. Он открыл у нас школу драматического
искусства здесь на этой сцене.
Роберт Де Ниро: На этой сцене?
Джеймс Липтон: Да, на этой сцене, где сидим мы с вами, но к тому времени, как появились вы, он уже вернулся обратно.
Роберт Де Ниро: Да, после войны он уехал в Германию. Я однажды встречался с ним, мне тогда было 19… нет 18…
Джеймс Липтон: Нет, 19, да…
Роберт Де Ниро: Я был в Восточном Берлине и встречался с ним, потому что был знаком с его женой…
Джеймс Липтон: Как вы познакомились с его женой?
Роберт Де Ниро:
Моя мама работала у неё, собственно, поэтому я и начал посещать
Театральную Студию. Мама помогала её набирать тексты и вычитывать
гранки, а в качестве оплаты я ходил на занятия.
Джеймс Липтон: Сколько вам было лет?
Роберт Де Ниро: 10. Затем, на какое-то время, я потерял интерес к игре, потом лет в 16 мне снова стало интересно и я занялся этим в серьёз.
Джеймс Липтон: Где?
Роберт Де Ниро:
В Театральной Студии. Мне было 16. Потом опять был перерыв, примерно на
полгода, и с 18 я стал заниматься снова, на этот раз со Стеллой Адлер.
Джеймс Липтон:
Когда здесь был Харви Кейтел, мы много говорили о Стелле. Она была моим
учителем, Стелла была тем человеком, который оказал на меня величайшее
влияние.
Роберт Де Ниро: К роли учителя она
подходила очень творчески и что ей особенно удавалось, она никогда не
давила на учеников, наоборот старалась использовать методы
противоположные традиционной школе. Например в создании образа по
Станиславскому, мне кажется это очень важно, это важно для любого
актёра. Я не знаю, как можно заставить человека войти в образ. Рядом с
ней всегда царили великолепие и блеск, но при этом она работала без
устали весь день.
Джеймс Липтон: Великолепие и блеск, понимаю…
Роберт Де Ниро:
Она была очень талантлива, она была хорошим учителем, очень хорошим. Я
всегда доверял её мнению, она оказывала на меня большое влияние. Она
научила меня не играть на собственных неврозах, не доводить себя до
истерики, а больше мыслить категориями своего персонажа, понимать
своего персонажа, ставить себя на его место. Она учила нас не
зацикливаться на стереотипах, кроме того, серьёзно работать с текстом
или сценарием. Она делала то, чего не делал никто, полный анализ
текста, что вообще является очень хорошей школой. Полное анализ,
начиная с описания героев, реплики, весь сюжет, всё раскладываешь по
полочкам, ничего не выдумывая. Напротив стараешься взять как можно
больше того, что тебе дано автором. Основываешь на этом свой выбор.
Джеймс Липтон:
Когда я учился у неё, она сказала одну вещь, которую я никогда не
забуду. Не знаю, говорила ли она это вам: «Талант - это умение
выбирать».
Роберт Де Ниро: Да, умение выбирать.
Джеймс Липтон: Эти слова стали для меня путеводными.
Роберт Де Ниро: Да, вы правы.
Джеймс Липтон:
Что вы имели ввиду, когда сказали, возможно это связано с тем, что вы
говорили только что, что нужно заслужить право сыграть роль.
Роберт Де Ниро:
Мне кажется, что нужно почувствовать её своей до конца и добиться для
себя внутреннего комфорта, это значит как следует изучить свой персонаж
и самое главное, как можно больше работать, пока не почувствуешь, что
вы с ним, единое целое. Это трудно, при всём желании не всегда удаётся
слиться с персонажем или с какой-то интерпретацией его образа, иногда
это ведёт к неуверенности и ты начинаешь, что-то придумывать, что-то
добавлять от себя, но самое главное, это знать, как поведёт себя твой
персонаж в той или иной ситуации. Это лучшее чего может добиться актёр.
Джеймс Липтон: Как вы думаете, нужна ли молодым актёрам классическая подготовка ?
Роберт Де Ниро:
Да, безусловно. Понимаете, если отказаться от классического курса,
можно многое потерять и я в себе это чувствую. Можно конечно играть по
наитию, но даже если вы умеете играть по наитию, всё равно,
классическая подготовка даёт общее понимание игры и помогает найти своё
место в профессии.
Джеймс Липтон: Как вы думаете, когда следует начинать?
Роберт Де Ниро:
Я думаю, что при желании следует начинать с самого детства. Даже если у
вас нет личного опыта, актёрская техника, мне кажется, не вполне
связано с опытом.
Джеймс Липтон: Вопрос, который
представляет величайший интерес для двухсот шести актёров, сценаристов
и режиссеров, которые сидят сейчас в нашей актёрской студии. Что
привело вас в эту профессию? Они очень хотят знать ответ на этот
вопрос.
Роберт Де Ниро: Я пришёл в Актёрскую студию,
потому что у меня был друг Алан Гарфилд… Алан Гувиц, Алан Гарфилд… Он
несколько раз менял своё имя. Мы снимали сцену из фильма, который
назывался то ли «Приветствия», то ли «Привет, мамочка!» Брайана Де
Пальма. И Алан был… там была роль изготовителя порно-фильмов…
Джеймс Липтон: Это фильм «Привет, мамочка!».
Роберт Де Ниро: Разве?
Джеймс Липтон: Да.
[смех в зале]
Роберт Де Ниро:
Так вот, Алан пришёл в музей Уитни, и мы сымпровизировали сцену. И для
меня это был яркий пример того, как нужно играть с листа. Алан на месте
сыграл роль человека, который хочет мне что-то продать, а я просто
реагировал на его игру, на все его штучки. Это была одна из моих
любимых сцен в том фильме. Так или иначе, он посещал актёрскую студию и
привёл меня туда в качестве слушателя, там я познакомился с Шелли
Уинтерс. В то время, как раз набирали актёров для съёмок фильма
«Кровавая мама», она работала на этом фильме и познакомила меня с
Роджером Корманом. Вот как это было. Затем Шелли написала пьесу…
Джеймс Липтон: Она рассказала нам об этом, когда сидела в этом кресле.
Роберт Де Ниро: Вот как?
Джеймс Липтон: Да, она очень гордится вами и чувствует, что оказала на вас некоторое влияние, когда вы вместе посещали студию.
Роберт Де Ниро: Шелли очень трепетно относилась ко всему, что происходило в Студии.
Джеймс Липтон: Вы когда-нибудь проходили здесь прослушивание?
Роберт Де Ниро: Вроде бы нет… Хотя однажды было что-то такое, когда ставилась пьеса Шелли.
Джеймс Липтон: Вы ходили «погулять», как вы часто говорите в своих фильмах? Вы ходили сюда «погулять».
[смех в зале]
Роберт Де Ниро: Верно, верно, тот же случай.
Джеймс Липтон: Тогда, пожалуй, будет справедливо сказать, в одно ухо вошло - в другое вышло?
Роберт Де Ниро: Да.
Джеймс Липтон: Чему вы научились у Страсберга?
Роберт Де Ниро:
Страсберг… Он всегда мне очень помогал, мне было даже легче, когда
режиссёр проводил с нами дополнительные репетиции , потому-что режиссёр
всегда представляет собой сплав практики. Когда приходит режиссёр и
говорит: Так, сделаем это и по домам. И даже в конце дня ты должен
встать и сделать, и чем раньше ты поймёшь, что нужно сделать, тем
скорее ты это сделаешь. Можно конечно, как сказала бы Стэлла «валять
дурака на площадке», ждать пока всё придёт само собой, я не критикую
таких людей. Просто у меня у самого была проблема, когда я боялся
сделать шаг вперёд, нужно сначала почувствовать, а потом сделать. И вот
иногда, когда у тебя бывает хороший учитель, каковым для меня была
Стэлла, а для неё актёр по имени Шарль Коше, Кашэн, не помню, то
учитель тебе говорит, что иногда нужно пересилить себя, и это правда,
потому что я себя пересиливал и оказывался там, где как мне казалось, я
могу оказаться ещё очень не скоро и тем не менее я там был. Так что я
многому научился. Я научился, например, не баловать себя. У тебя есть
работа на целый день и её нужно сделать, а если ошибся, делай снова.
Джеймс Липтон:
«Не спеши бить в барабан». Вы начали получать роли в серьёзных фильмах.
Один из наших студентов испустил глубокий вздох. Как вы готовились к
роли Брюса Пирсона в фильме «Не спеши бить в барабан»?
Роберт Де Ниро:
Я тогда поехал в Джорджию, мой герой был родом из Джорджии, и я
записывал на плёнку, как местные жители читают мою роль, давал им
сценарий и они его читали. Я просил об этом разных людей, чтобы
получить разные варианты южного акцента.
Джеймс Липтон: Как вы с нами общались? Они знали, что вы актёр? Вы показывали им визитную карточку, объясняли цели приезда?
Роберт Де Ниро:
Да, я всегда стремлюсь быть честным, потому что в этом случае люди
гораздо откровеннее и готовы оказать большую помощь, чем, если бы я
попытался выдумать какой-нибудь предлог.
Джеймс Липтон:
Самого себя вы называли в этом фильме «тупица». Да, ваш персонаж не был
умён, но у меня никогда не было впечатления, что вы играете глупого
человека, к которому сами относитесь свысока.
Роберт Де Ниро:
Совсем нет, это вообще первое правило в актёрском искусстве, никогда не
принижай своего героя, если, конечно, твой герой не любит сам себя
принижать. У вас всегда должна быть причина, по которой вы что-то
делаете и вы пытаетесь анализировать, понять, найти привлекательные
стороны. По этому поводу у меня произошла стычка с костюмершей, она
помогала мне выбирать костюм для моего героя, возможно он действительно
был неприятным типом, но она начала над ним смеяться и я сказал: не
надо, пожалуйста, перестаньте, я ведь должен любить своего героя и на
всё смотреть его глазами. Я был слегка раздражён таким отношением.
Нельзя того, над кем работаешь, воспринимать в штыки и, мне кажется,
для костюмера это столь же важно как и для актёра. Уважать своего
персонажа.
Джеймс Липтон: Да, уважать своего
персонажа. В 1973 году Боб начал сотрудничать с режиссёром, равного
которому нет в истории мирового кино. Расскажите нашим студентам, как
вы познакомились с Мартином Скорсезе.
Роберт Де Ниро: У нас был общий знакомый, это произошло примерно в 71 или в 72 году…
Джеймс Липтон: В 73.
Роберт Де Ниро: В 73…
[смех в зале]
Мы познакомились с Джо Коксом, кинокритиком из журнала «Time» и позже
выяснилось, что мы с Марти были мельком знакомы в детстве…
Джеймс Липтон: Выросли в одном районе?
Роберт Де Ниро:
Я просто заходил в тот район, а Марти там жил. К моменту нашей
сознательной встрече я уже видел фильм «Кто стучится» и сказал ему, что
это замечательный фильм, очень правдивый. Мы разговорились и он сказал,
что спустя несколько месяцев собирается снимать фильм «Злые улицы». Он
спросил: «Хочешь получить там роль?», я сказал: «Конечно». Он предложил
мне на выбор четыре роли, за исключением роли Харви Кейтеля, это было
уже решено. И я сказал Харви: «Слушай, а может быть мне всё-таки
попросить твою роль?» –
[смех в зале]
Я был с ним откровенен, а он сказал: «Возьми лучше роль Малыша Джонни», я сказал: «Хорошо».
Джеймс Липтон: У вас были репетиции?
Роберт Де Ниро: Да, конечно, мы репетировали, кое-где импровизировали.
Джеймс Липтон: Вы сказали, что кое-где импровизировали. Как это происходило? Вы просто брали сценарий и потом…
Роберт Де Ниро:
Ну, есть много способов импровизаций, но мы поступали следующим
образом: импровизировали кусочек, а потом подгоняли его. Невозможно
импровизировать всё время, необходима последующая доработка, чтобы
точно знать, где сделать акцент.
Джеймс Липтон: Значит, даже в импровизации вам необходима структура? Скорсезе поощрял вас за импровизации? Он верит, что это приносит успех?
Роберт Де Ниро: Он верит в импровизации, за то время, которое мы с ним работали все наши фильмы получились очень разными.
Джеймс Липтон:
Я помню, что когда я впервые посмотрел этот фильм, мне было страшно,
потому что человек, застреливший вас конце, был Мартин Скорсезе.
Роберт Де Ниро: Марти, да.
Джеймс Липтон: Он решил, что ему нужно оружие.
Роберт Де Ниро: Да.
[смех в зале]
Я совсем забыл, да, вы правы, всё было именно так.
Джеймс Липтон: В 74, спустя год после «Злых улиц», Боб получил Оскара за роль второго плана, за исполнение роли молодого Вито Карлеоне.
[аплодисменты]
Джеймс Липтон:
То, что вы сделали в этом фильме замечательно во многих отношениях. Вы
закончили портрет, который так блестяще нарисовал Брандо в первом
«Крёстном отце» двумя годами ранее.
Роберт Де Ниро:
Меня это не испугало. Я просто сказал себе, это задача, которую нужно
решить. Мне даже нравилось, что в роли есть ограничения и есть от чего
отталкиваться. Мне не нужно было ничего искать, всё уже было,
оставалось только продолжить . Поэтому первым делом я достал копию
«Крёстного отца», в те времена не было видео кассет, поэтому мы вместе
с продюсерами отправились в кинотеатр, установили камеру и сделали
копию, а потом я дома, на кинопроекторе, я просматривал её раз за
разом, все эпизоды с участием Брандо.
Джеймс Липтон:
Ещё одно важное обстоятельство в вашей игре, вы получили «Оскара», но
весь текст, за исключением трёх строк был на итальянском.
Роберт Де Ниро:
Я поехал в Сицилию на несколько недель, по меньшей мере на три с
половиной и общался там с людьми. Причём, мне было несколько проще,
поскольку я рассказывал, что снимаюсь в «Крёстном отце 2»,
[смех в зале]
а они все знали этот фильм.
Джеймс Липтон:
И ещё одна особенность «Крёстного отца» в том, что три актёра из этого
фильма соревновались за получение «Оскара» в номинации «Лучший актёр
второго плана». Вашими соперниками были ещё два актёра включая Ли
Страсберга.
Роберт Де Ниро: Верно. Это верно, я забыл об этом.
Джеймс Липтон:
Когда Боб победил, то Страсберг сказал следующее: «Бобби заслужил это,
в этом нет никаких сомнений». Дальше было ещё лучше. В 1976 году в нашу
жизнь как граната ворвался Трэвис Бикл.
[аплодисменты]
Джеймс Липтон: Разговорчивый таксист. Я знаю, что вы очень интересно готовились к этой роли.
Роберт Де Ниро: Да. Я две недели водил такси.
Джеймс Липтон: Сколько денег заработали?
Роберт Де Ниро: Непомню. Я пытаюсь найти свои шофёрские права, куда-то я их задевал. Не могу найти.
Джеймс Липтон: Правда, что однажды к вам в такси сел актёр и сказал: «Боже, вы получили «Оскара» и работаете в такси»?
[смех в зале]
Роберт Де Ниро: Ну, бывало, что время от времени меня узнавали, но очень редко.
Джеймс Липтон:
Занимаясь со Стеллой, мы часто использовали в работе этюды с животными.
Я где-то читал, что вы со Скорсезе тоже говорили, какие черты животного
можно перенести на…
Роберт Де Ниро: Я неуверен, что
мы об этом говорили, но я точно знал, что представляю его всегда в виде
краба, он и работает как-то по крабьи.
Джеймс Липтон: Что значит по крабьи? Не поворачивается к вам лицом?
Роберт Де Ниро:
Понимаете, крабы отличаются тем, что никогда не идут напрямик. Он любит
таращить глаза. Крабы вообще выбирают свой собственный маршрут и
движутся к цели обходными путями. Как например, в той сцене с Харви
Кейтелем, где он стоит в дверях, я там сказал то, что всегда люблю
говорить, но Марти это вырезал… Я сказал: «Нет, это отличная реплика»,
он сказал: «Я так решил», я сказал: «Я современный человек», а он
сказал: «Забавно, совсем не похож».
[смех в зале]
Джеймс Липтон:
Да, верно. Скорсезе говорил, что во время съёмок этого фильма, вы
огромное количество времени проводили один в своём трейлере, это
правда?
Роберт Де Ниро: Обычно я много времени
провожу в трейлере, потому что не люблю тратить энергию вне съёмочной
площадки, но это только я, просто я люблю такой порядок, пришёл, ушёл,
работа, дом.
Джеймс Липтон: Что вы делаете, когда остаётесь один, пытаетесь отойти от мыслей о фильме или продолжаете работать?
Роберт Де Ниро:
Всё зависит от обстоятельств. Иногда случаются такие роли, когда нужно
просто оставаться самим собой, избегать дополнительных нервных
встрясок. Бывает так, что я могу взять к себе в трейлер своих детей, а
иногда я люблю совершенно отвлечься от всего и просто делать свою
работу. Чтобы мне не предстояло делать, я делаю это заранее, если всё
равно не получается, значит, не получится и не стоит забивать этим
голову, потому что единственным результатом этого будет нервозность на
съёмочной площадке.
Джеймс Липтон: Какая доля характера Трэвиса была в сценарии и сколько вы привнесли сами?
Роберт Де Ниро:
Мы импровизировали. Мы записывали сцены на импровизации. Я помню, как
мы играли сцену с листа, а потом переделывали их, то есть
импровизировали и улучшали и некоторые сцены наполнялись новым
содержанием, хотя сценарий нам нравился. У Шредера был определённый
стиль и ритм и краткость, и всё равно мы над ним работали, потому что
мы чувствовали, что чего-то порой нехватает.
Джеймс Липтон: С самого начала было задумано, что роль одного из пассажиров будет играть Скорсезе?
Роберт Де Ниро: Нет, это должен был делать Джордж Мемли, но он попал в аварию на съёмках другого фильма, поэтому это сыграл Марти.
Джеймс Липтон: Он сказал, что вы в тот день преподали ему большой урок мастерства. Что он имел ввиду?
Роберт Де Ниро: Я забыл, но вы наверно знаете?
[смех в зале]
Джеймс Липтон: Когда он попросил вас остановиться, а вы не сделали этого, вы сказали: «я это сделаю, только если вы меня заставите».
Роберт Де Ниро: Мартин очень уважал своих актёров и это помогало ему добиться от них максимально лучшего исполнения.
Джеймс Липтон:
Правда ли, что одна из самых запоминающихся сцен конца нашего столетия,
состоит не более чем из пяти строк по сценарию? Тревис смотрится в
зеркало. Там ведь не было диалога?
Роберт Де Ниро: Он мог быть. Это тоже результат импровизации.
Джеймс Липтон: Что вы туда добавили?
Роберт Де Ниро: Ну, вы знаете.
[смех в зале]
Как всегда.
[смех в зале]
Джеймс Липтон: Вы можете сказать?
Роберт Де Ниро: Нет, что вы, я не скажу этого вслух. Я не хочу.
Джеймс Липтон: Почему?
Роберт Де Ниро: Нет, не буду.
[отрывок из фильма «Таксист» (1976) - сцена перед зеркалом]
Джеймс Липтон: Оглядываясь назад, каким вы видите Трэвиса, безумным негодяем, обманутым героем?
Роберт Де Ниро:
Мне просто казалось, что в нём есть нечто близкое всем нам, я имею в
виду Пола Шредера, Марти, меня, я имею ввиду его одиночество. Я вырос в
Нью-Йорке, и я всегда чувствовал своё одиночество, и в моей жизни
бывали времена, когда я чувствовал себя совсем одиноким, отрезанным от
мира, и мы узнаём это в моём герое, даже сцена разговора с зеркалом
близка очень многим людям, я уверен, что в той или иной форме это
бывало со всеми.
Джеймс Липтон: Последняя сцена,
когда он сажает в машину Сибил Шепард, очень двусмысленна. Он с ней
очень вежлив, не берёт денег и уезжает с подобием улыбки на лице.
По-вашему он обретает спокойствие? Я не могу этого понять.
Роберт Де Ниро: Не знаю, это интересная вещь. Мне бы даже хотелось, хотя я об этом ещё не думал, снять фильм о нём 20 или 30 лет спустя.
Джеймс Липтон: Хотел бы я посмотреть. Это было бы интересно.
Роберт Де Ниро: Вряд ли это всё серьёзно, но идея мне нравится.
Джеймс Липтон:
Трэвис 30 лет спустя. Конечно, интересно. Фильм «Таксист» получил
«Золотую пальмовую ветвь», Де Ниро бы объявлен «лучшим актёром года
нью-йоркскими кинокритиками, а также критиками Лос-Анджелеса и
национальным обществом кинокритиков. Но вы не остановились на этом.
Когда кинокритики Америки провели голосование, выбирая лучший фильм
80-го года, они выбрали фильм «Бешеный Бык».
[аплодисменты]
Фильм, который снова объединил вас со с Скорсезе. «Бешеный Бык» это ваша идея или его?
Роберт Де Ниро:
Во время одной из последних съёмок я прочитал эту книгу, она показалась
мне интересной, и я рассказал об этом Марти. Я сказал: «Написано
немного коряво, зато в книге много души, ещё я сказал, что мне всегда
хотелось сыграть боксёра, а этот герой просто рвётся на части, он
набирает вес, это становится его навязчивой идеей согнать вес. Почти
всю свою жизнь ему приходилось (почти) набирать и сгонять не больше
килограмма. Я подумал, что будет интересно показать человека, который
расплывается на глазах, толстеет и почти полностью теряет форму.
Джеймс Липтон: Вы работали с ЛаМоттой?
Роберт Де Ниро: Да, я с ним много работал.
Джеймс Липтон: Как?
Роберт Де Ниро:
Я всё время пытался узнать о нём побольше. Очень трудно спрашивать
людей о них самих, нужно вызвать их на откровенность. Однажды я понял,
что Джейк пытался быть откровенным насколько это возможно. Мне кажется,
он прекрасно поработал, после этого мне оставалось только вжиться в
образ.
Джеймс Липтон: Вот, что ЛаМотта сказал про
Боба по окончании боксёрских тренировок: «Как только он захочет бросить
кино, я легко сделаю из него чемпиона». Но он также потребовал у студии
крупную компенсацию за выбитые зубы и сломанное ребро.
Роберт Де Ниро: Джейк?
Джеймс Липтон: Да, он так сказал.
Роберт Де Ниро:
Я не помню. Он был очень крепкий парень, он говорил: «Давай бей меня»,
а я не хотел бить его, он совершенно не защищался, не прикрывал голову.
Джеймс Липтон: Значит, ребро вы могли сломать?
Роберт Де Ниро: Да нет, я не делал этого. Вот Джо Пеши, но это было случайно…
Джеймс Липтон: Вы сломали ребро Пеши?
Роберт Де Ниро: Да, но мы всегда старались, чтобы никто не пострадал.
Джеймс Липтон: Это Пеши рекомендовал на роль шестнадцатилетнюю Кэти Мориэти?
Роберт Де Ниро: Да, Джо рекомендовал Кэти. Он познакомился с ней где-то в Бронксе.
Джеймс Липтон: Она говорила, что именно Бобби научил её всё время слушать. Насколько важно уметь слушать?
Роберт Де Ниро:
Это крайне важно, особенно для актёра. Это очень просто, актёры должны
чувствовать. Например, иногда, мне кажется, что я что-то делаю
недостаточно, а некоторые актёры не доверяют тебе и стараются делать
как можно меньше. Если нет никакой особой задачи, играть нужно просто,
так как ты это делаешь в жизни, отвечай на вопросы и кивай головой.
Джеймс Липтон:
Из множества захватывающих сцен в книге и фильме, ни одна так не берёт
за душу, как сцена, где Джейк обращает всю свою ревность против своего
брата. Я знаю, что эта сцена снималась в очень маленькой комнате,
потому что Марти хотел, чтобы всё было реально, а это значит, что вы не
могли работать на две камеры. Значит, что если вы вели
импровизированный диалог, что-то могло остаться за кадром, потому что
камера была направлена на вас, а не на Пеши. Когда вы обвиняете его,
что он спит с вашей женой, он сначала буквально взрывается, но на своей
реплике он снова спокоен. Вы что-то меняли в промежутках?
Роберт Де Ниро: Я точно не помню, что ему сказал, но что-то сказал…
Джеймс Липтон: Вы сказали, что он спит со своей матерью.
Роберт Де Ниро: Я должен был сказать, что-то такое, что вызвало бы соответствующую реакцию.
Джеймс Липтон: Теперь мы всегда можем видеть это на экране.
Роберт Де Ниро: По своей эмоциональной нагрузке это была одна из самых важных сцен.
[отрывок из фильма «Бешеный бык» (1980) - сцена «You fuck my wife»]
Джеймс Липтон: Вы любите, когда партнёры застают вас в врасплох? Вы сами их об этом просите?
Роберт Де Ниро:
Я прошу их как-то изменять фразы, вообще делать всё, что им захочется.
Потому что мы так часто слышим одни и те же фразы, что эти слова для
нас почти ничего не значат. Для того, чтобы сохранить новизну эмоций на
экране, я прошу моих партнёров импровизировать, менять текст как им
хочется.
Джеймс Липтон: Вы уже много раз
рассказывали эту историю, но она очень показательна. На самой середине
съемок вы практически сошли с дистанции, чтобы набрать вес, как вы это
делали?
Роберт Де Ниро: Просто много ел на завтрак,
обед и ужин. Первые семь килограммов набрать было легко и даже приятно,
но потом начался сплошной кошмар.
Джеймс Липтон: Сколько вы набрали?
Роберт Де Ниро: Я набрал 30 кило.
Джеймс Липтон: Помните, как он выглядел в начале фильма? Можно было разглядеть каждый мускул.
Роберт Де Ниро: Для контраста, к началу съемок я поддерживал себя в максимально хорошей форме, чтобы при набранном весе это било в глаза.
Джеймс Липтон:
Да, контраст был необычайный. И этот контраст принёс Бобу «Оскара» в
номинации «Лучший актёр года», а также премию «Золотой Глобус».
[аплодисменты]
Джеймс Липтон: Вы были на этом вознаграждении?
Роберт Де Ниро: Да.
Джеймс Липтон: Кого вы благодарили? Это очень интересно.
Роберт Де Ниро: Кажется маму и папу…
Джеймс Липтон: Вы также благодарили Ламмоту и всех кто помогал.
Роберт Де Ниро: Я поблагодарил его брата, хотя он и подал на нас в суд.
[смех в зале]
Джеймс Липтон: Вы отсматривали снятый материал?
Роберт Де Ниро:
Да, как правило, иногда, впрочем, нет, потому что я хотел, чтобы
конечный результат оказался для меня сюрпризом. Существует некий миф,
что это вредит актёрам, и режиссёрам, я никогда этому не верил.
Джеймс Липтон: Вы по-разному играете свои дубли?
Роберт Де Ниро:
Это самое лучшее, что есть в кино. Можно изменять интонации, можно
выбирать. Особенно это удаётся с Марти Скорсезе, который всегда готов
пойти на риск и попробовать что-то новое.
Джеймс Липтон: Вы со Скорсезе начали в 80-е одним шедевром «Бешеный Бык» и закончили другим, «Славные парни».
[аплодисменты]
Почему зрителям нравятся отрицательные герои вроде Джимми Конея?
Роберт Де Ниро:
Мне кажется, потому что они вне закона, они выше закона, и они
отвергают закон. Я думал об этом, ещё когда снимался в «Крёстном отце».
Больше всего привлекает организация, которая бросает вызов власти в то
же время обладает более высокими принципами. Разумеется, всему этому
придан романтический ореол, однако, однако, кое-что вызывает уважение,
например семья. Мне кажется это одна из причин интереса к фильму.
Джеймс Липтон: А теперь перейдём к фильму, который я очень люблю, «Мыс страха».
[аплодисменты]
Этот фильм - ваше седьмое сотрудничество со Скорсезе. Я хочу вас
спросить, вы много разговариваете на площадке, не буду спрашивать, о
чём вы разговариваете, но в чём состоит уникальность вашего общения,
что вы даёте друг другу?
Роберт Де Ниро: Мне очень
повезло встретить человека, с которым я могу так много работать и так
хорошо общаться. Я страшно рад этому, потому что не всегда удаётся
встретить такое понимание, а мы понимаем друг друга с полу слова.
Джеймс Липтон: Что значит с полуслова?
Роберт Де Ниро:
Мы многое воспринимаем одинаково. Например, мы что-то обсуждаем, и я
говорю: «Ладно, вот, что я об этом думаю, это похоже на ситуацию,
которая была у нас несколько дней или несколько недель назад, помнишь,
я говорил тебе, что произойдёт вот это?», ну и т.д. Надо открыто
выражать свои чувства, не надо говорить: «так написано, так и будем
делать», давай лучше попробуем изменить эту сцену так, чтобы она
отвечала моим ощущениям. Мы можем покрутить её так и эдак, сделать
одно, потом другое , обсудить возникающие эмоции в конце концов
добиться максимально правдивого действия я предлагаю свои варианты
более соответствующие моему характеру, а он говорит мне «Да, да, очень
хорошо, давай попробуем Бобби».
Джеймс Липтон: Он
сказал, что самые важные слова, которые произносятся между вами, это
«верно ил то, что мы делаем» Если нет, вы начинаете копать.
Роберт Де Ниро: Конечно, мы продумываем каждую сцену, что она должна нести в себе, как она развивает сюжет, в чём смысл этой сцены.
Джеймс Липтон:
В фильме «Мыс страха» есть сцена, где Макс Кэйди выдаёт себя за учителя
актёрского мастерства, чтобы заманить дочь своего врага в пустующий
театр. Я поёживаюсь, когда думаю об этом. Потом она понимает, кто он
такой, она говорит «Ты, Макс Кэди» и всё равно он соблазняет её.
Роберт Де Ниро: Я сказал Марти, дай я попробую, потому что нам был нужен эффект внезапности..
Джеймс Липтон: Снова импровизация.
[отрывок из фильма «Мыс страха» (1991) - сцена поцелуя с Джульетт Льюис]
Джеймс Липтон:
Почти каждая наша встреча сопровождается сюрпризами, на этот раз нам
приготовили очень большой сюрприз. Это прекрасный по сценарию, по
исполнению и по режиссуре фильм «Бронкская история».
[аплодисменты]
Случилось то, что казалось неизбежным, вы сняли фильм. Как вы поняли, что пришло время стать режиссёром?
Роберт Де Ниро:
Я давно хотел снимать кино и решил, что если не начну сейчас, то не
начну никогда. Поэтому я пригласил Чазза Палминтери в этот почти что
моно-спектакль, и он блестяще справился.
Джеймс Липтон: Вы дали ему роль, которую никто не сыграл бы лучше него.
Роберт Де Ниро:
Я знал, что он хороший актёр и что он сыграет не хуже, а возможно и
лучше меня. Кроме того, я чувствовал, что если я сыграю эту роль, то
мне, как дебютирующему режиссеру, придётся очень трудно. Роль отца была
гораздо меньше. Я снялся в этой небольшой роли и это помогло получить
деньги на фильм, но я не стал взваливать на себя двойную ношу.
Джеймс Липтон:
В конце фильма отец и сын, наконец, понимают друг друга, это происходит
очень трогательно и как-то лирично, они уходят вместе и на этом фильм
кончается. Лично меня буквально заворожил этот финал.
Роберт Де Ниро: Это посвящение моему отцу… Не знаю, на это ли вы намекали…
Джеймс Липтон: Именно так. И так, вы как актёр посвятили фильм своему отцу. Он был ещё жив, когда вы снимали фильм?
Роберт Де Ниро: Нет. Он умер за несколько месяцев до этого, так что у него не было возможности посмотреть даже рабочий вариант.
Джеймс Липтон: И это было прощание с ним?
Роберт Де Ниро: Да.
Джеймс Липтон:
Каждый вечер мы заканчиваем анкетой, которую придумал Бернард Кево для
своих передач. И мне доставляет огромное удовольствие спросить у вас,
Боб, какое ваше любимое слово?
Роберт Де Ниро: Улучшение.
Джеймс Липтон: Вы слышали? Интересный ответ. Самое нелюбимое слово?
Роберт Де Ниро: Невежа.
Джеймс Липтон: Ваше любимое ругательство?
[смех в зале]
Роберт Де Ниро: Трудно сказать. Я вообще много ругаюсь, вы знаете.
Джеймс Липтон: Выберите что-нибудь.
Роберт Де Ниро: Ну, например, [пип], [пип] твою мать, и так далее.
Джеймс Липтон: А какое любимое?
Роберт Де Ниро: [пип], ну, не знаю.
[смех в зале]
Джеймс Липтон: Ну, это уже кое-что.
Роберт Де Ниро: Как видите ничего оригинального.
Джеймс Липтон: Какую иную профессию вы бы выбрали для себя?
Роберт Де Ниро: Может быть, петь или сочинять музыку. Я уже думал об этом.
Джеймс Липтон: Какую профессию вы бы не выбрали для себя никогда?
Роберт Де Ниро: Не знаю, что-нибудь менее богемное…
Джеймс Липтон: С 9-ти до 5-ти?
Роберт Де Ниро: Скорее всего, да.
Джеймс Липтон: Если рай существует, то какие слова вы бы хотели услышать от Бога?
Роберт Де Ниро: Если рай существует, его ждут большие объяснения.
[смех в зале и аплодисменты]
Джеймс Липтон:
По определению Трюффо, кино - это правда 24 кадра в секунду. Умножьте
это число на количество кадров с Робертом Де Ниро и возможно тогда вы
поймёте какую ценность он представляет для киноискусства и для нас с
вами. Большое спасибо, Боб.
[аплодисменты]
ВОПРОСЫ АУДИТОРИИ
Студент № 1: Здравствуйте, меня зовут Кэрри, я учусь на сценариста. Посоветуйте нам, как добиваться лучших результатов.
Роберт Де Ниро:
Единственное, что я могу посоветовать, это работайте, работайте изо
всех сил, особенно на этой сцене, потому что вам нечего терять.
Старайтесь глубже понимать, что вы делаете, слушайте, прислушивайтесь,
тогда вам будет гораздо интереснее. И не бойтесь рисковать. Нельзя
отказываться о какого-то замысла, только потому, что… Понимаете, есть
люди, которые умеют хорошо делать заранее известные вещи, потому что
они это умеют, а другие люди не умеют этого делать и не представляют с
чего начинать. И мне кажется, всегда гораздо интереснее делать что-то
оригинальное, неважно какая реакция на это последует. Если вы
чувствуете, что сделали всё, что могли, независимо от того, насколько
безумно это выглядит, продолжайте, следуйте своему инстинкту, потому
что он отличает вас от других.
Студент № 2: Здравствуйте, моё имя Хелен Брукс, я будущая актриса. Как вы начинаете работу, каждый раз по разному или примерно одинаково?
Роберт Де Ниро:
Все работы разные. Каждая роль по-своему уникальна, я даже репетиции
провожу по-разному. Некоторые режиссёры не любят слишком много
репетировать, для них это лишнее. Я пришёл из того времени
